Легендарные волшебники древности

Я родился в 1193 году от рождества христова в Лондоне в семье пастуха. Хотя я и говорю, что родился в Лондоне на самом деле наш дом находился за крепостной стеной, так что в случае крупной войны наша семья могла бы лишиться всего. Мой отец пас овец, а моя мать была целительницей. Она могла неделями пропадать в лесах и лугах, собирая коренья и травы. К нам в дом часто приходили больные и тогда мать продавала им какую-нибудь настойку или, если у прихожан не было денег, отдавала лекарство так. Она, как и отец бала очень религиозной. Еще с нами жил дед. В молодости он был солдатом, в бою ему от рубили руку. Родители часто заставляли меня заниматься домашней работой или отправляли на рынок продавать целебные травы, а я старался поскорее покончить с работой и улизнуть на улицу, чтобы играть с друзьями в «рыцарей». Тогда я мечтал, что однажды я стану рыцарем и отправлюсь в крестовый поход, чтобы обращать неверных в истинную веру в Господа.
Вот лишь немногие имена из моего детства, которые я могу вспомнить. Отца звали – Олаф, мать – Берта, Палмер – мой друг и уличный забияка, Урбан – карманник и мой хороший знакомый, Хантер – мой самый близкий друг, он был сиротой и жил на улице, Ноелин – «дама сердца», черноволосая уличная девчонка с серыми глазами, она была настоящим дитем улиц и ее лицо всегда были немного измазаны сажей, кажется, я обещал ей, что возьму ее в жены, когда вернусь из крестового похода. Однажды она поцеловала меня в щеку.
Итак, я рос на улице, частенько помогал, матери ухаживать за больными и продавал травы на рынке. Можно сказать, что у меня была спокойная жизнь и хорошее детство. Отсутствие игрушек мне заменяло воображение. Я любил наблюдать за миром вокруг меня: бредущие по городу люди, растения качающие на ветру, парящие небе птицы. Во время игр с дворовыми мальчишками стальные мечи нам заменяли палки…
Когда мне было девять лет, в нашем доме появился еще один ребенок – моя сестра Анабель. К сожалению, я так и не успел вдоволь нанянчиться с сестричкой. В начале весны ко мне на рынке подошел пожилой мужчина и купил у меня много трав, он был очень приветлив и часто улыбался. Этот человек приходил ко мне в течении месяца и покупал травы. Однажды вечером он пришел к нам домой. Дед очень обрадовался приходу этого человека. Дед в ту пору сильно болел и я боялся что он уже не поправится, но когда странный человек ушел деду стало лучше. Этого человека звали Инграм. Он приходил к нам еще несколько раз и как-то раз за ужином дед сказал, что Инграм хочет взять меня учеником. Отец одобрил эту затею, а вот мать была против. Родители долго ругались по этому поводу, но отец не стал ее слушать. Мой отец вообще был очень странным человеком, он сторонился людей, а перед полнолунием он уходил из дома далеко в лес.
Когда мне исполнилось десять Инграм забрал меня из родного дома и мы поехали в Ирландию, в замок «Косматая лисица», хотя Инграм называл это место коллегией. «Лисица» был расположен недалеко от города Корк. Как оказалось впоследствии в замке жили еще несколько стариков, в последствии я узнал, что все они были магами: Майрон из братства Бьернар, Терстон из братства Экс Мискиланья, Одра из братства Меринита и Инграм из братства Тремере. У магов было много учеников, близко я общался только с учениками Майрона: Мортимером и Людвиком, и ученицей Одры Силваной. Мортимер был вспыльчивый и себялюбивый, а Людвиг любил от души посмеяться и погулять по окрестным трактирам, пока его наставника не было в коллегии. Силвана была очень красивой, но гордой девушкой, она была наполовину человеком, а наполовину эльфом. У Ингрима я был единственным учеником.
Я и мои приятели неплохо ладили, но между нами все равно была как будто бы стеклянная стена и никто из нас не подпускал друг-друга достаточно близко к своему внутреннему миру.
В коллегии я многому научился. В основном я сосредоточился на постижении магии Огня, но от моего пытливого ума так же не ускользнули и другие дисциплины: Земля, Дух, отдавая дань своей матери, я немного занимался изучением магии Трав. В свое время меня поразила магия Воды и Воздуха, жаль, что у меня не хватило времени, чтобы детально изучить эти дисциплины.
Тем временем жизнь в коллегии текла своим чередом. Мой наставник навлек на себя гнев Квизиторов (судей и палачей Ордена Гермеса) за то, что он попытался воссоздать заклинание Тремере способное превратить человека в вампира, к несчастью тень его ошибок пала и на меня. После визита членов братства Квизиторов в нашу коллегию мой наставник заставил меня поклясться на крови, что я никогда не попытаюсь прикоснуться к знаниям основателя братства, послуживших причиной кровопролитной войны. Во время визита Квизитора Рона в нашу коллегию я познакомился с двумя его учениками: своенравным Слаем, и застенчивой Джоисс. Они сочли меня неплохим человеком и магом, мне они тоже понравились. Жаль что наше знакомство было недолгим. Если говорить откровенно, то у меня было мало друзей: с другими магами я не хотел общаться, а обычные смертные всегда старались держаться на расстоянии и смотрели на меня как на господина. Единственный человек с которым мы могли поговорить по душам был Вард – один из стражников коллегии и по совместительству конюх. Он любил животных, особенно лошадей, а вот ко мне животные относились настороженно.
Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если на моем жизненном пути не встретился Ингрем. Наверное я бы стал целителем, как моя мать. Может, я бы отправился в крестовый поход. Возможно, мне бы удалось вступить в рыцарский орден. Быть магом не по мне. Если бы у меня бы выбор остаться в Лондоне с семьей или поехать в Ирландию, я бы выбрал первый вариант. Уже десять лет я не видел свою семью. Но раз уж мне была уготована учесть мага, то я постараюсь с честью нести свой крест. Возможно на небесах ангелы смотрят на меня. Думаю они смотрят на каждого из нас и радуются или плачут. Моя семья была очень религиозной, а Ингем показал мне, как выглядят демоны. Создания преисподней ужасны, надеюсь, что Господь все же есть…. К сожалению, мне не довелось увидеть ангела….
Долгих пятнадцать лет пронеслось как один день. Я прошел свое последнее испытание, получил посох и покинул коллегию. Я долго странствовал по Ирландии прежде чем собрал достаточно денег, с которыми решил отправиться в Англию. Примерно год я служил в отряде, который кочевал по острову от деревни к деревне и занимался тем, что убивал нежить, сектантов, демонов, разбушевавшихся диких. Время от времени староста какой-нибудь зажиточной деревеньки щедро платил нам за нашу работу, но чаще всего крестьяне отдавали нам последнее. В отряд входили: Изидор и Завир – разведчики, Миид, Скилар, Бьянт, Брутус, Вер и Грэг – воины. В отряде с нами путешествовала престарелая колдунья Мелба из братства Меркере и ее молодая ученица Рейн.
Мелба многое поведала мне о прошлом и о судьбе моего братства. Многое я уже знал из книг и рассказов Ингрема, но старая колдунья рассказала мне, что не все вампиры Тремере были уничтожены во время войны и многие из них до сих пор крадутся в тени городов и совершенствуют свою загадочную дисциплину - магию Крови. Я ненавижу нежить. Если человек умер, то он должен быть погребен по законам католической церкви. Мертвые кости не должны поднимать пыль дорог. Человек, который заставляет труп повелеваться его воле, должен гореть в Аду, и демоны будут рвать его плоть тысячами острых когтей и клыков. Я не могу осуждать основателя братства Тремере, но я не могу примириться с его поступком. Убить человека, чтобы тот потом встал в форме жаждущего крови монстра…. Надеюсь, его душа попадет прямиком в Ад!
В моей жизни была лишь одна женщина – Рейн. К несчастью, Мелбе не пришлась по душе наша связь, и мне пришлось оставить отряд. Вместе с английским купцом Идом я отправился в Англию. Когда я вернулся в город, в котором прошло мое детство я не нашел там ни моей семьи ни друзей. Все они как будто сгинули.
Душа моя была полна отчаяния, и тогда судьба дала мне шанс изменить мою жизнь. В Лондоне меня подобрала небольшая трупа бродячих артистов. Их имена: Спиро и Спенсер – два брата трубадура, шута и акробата и их сестра - певица и актриса Солли. В труппе я занял почетное место метателя ножей – для меня было не трудно направлять нож при помощи магии, но все поражались моему таланту поражать цель. Из Лондона мы отправились в Йорк. Добравшись до места, мы дали несколько представлений. Однажды под утро Спенсер и Солли приволокли к нам в повозку какую-то грязную девушку, которая шипела и скалила зубы, как огромная кошка. Братья засунули ее в клетку и отправились по своим делам. Я остался в повозке, потому как был болен и мне не хотелось шляться по улицам, чтобы не разболеться окончательно.
Женщина в клетке оказалась вампиром. Она сначала билась о прутья, но когда взошло солнце, присмирела и начала плакать. Она что-то пыталась мне рассказывать о своей прошлой жизни, но я ее почти не слушал и через несколько часов девушка уснула. Вечером я выбрался из повозки и отправился на поиски своей труппы. Я проходил мимо закрытой хлебной лавки, как вдруг неожиданно от здания отделилась тень и набросилась на меня. В рукопашном бою противник оказался сильнее, и я уже готовился проститься с жизнью, но вместо того, чтобы убить, мой противник схватил меня и потащил в переулок, а затем в подвал какого-то покосившегося здания. Там было темно и только несколько свечей освещало комнату, в которой помимо нас находилось еще несколько человек. Резкий и противный голос сказал, что мне выпала редкая честь продлить дни своего жалкого существования, если я отопру клетку в нашей повозке и выпущу вампира на свободу. Я сказал, что лучше умру, чем дам чудовищу выйти на волю, тогда мене швырнули тряпичную куклу моей младшей сестры. Прошло столько лет, но я сразу же узнал эту куклу.
Пока я мял игрушку ватными руками, грубый голос продолжил рассказывать, что мои товарищи-трубадуры на самом деле охотники на ведьм, а моя сестра попалась им в лапы из-за меня. Анабель видела, как мы выступаем в городской таверне, и каким-то образом узнала или почувствовала, что я – ее брат, о котором рассказывала мама. Может быть, между нами есть мистическая связь? Собрав волю в кулак, я заставил огонь из свечи вырасти до потолка, а затем обрушиться на чудовищ огненным вихрем. Никогда не забуду их корчащиеся от ужаса тени на стене грязного подвала. Не помню, как оказался на улице и как добрался до повозки. Все было как в тумане, а действовать надо было быстро. Трясущимися руками я запряг лошадь в повозку и дернул поводья. Слава Богу, что моей трупы не было поблизости.
Повозка доехала до городских ворот и, воспользовавшись деньгами и заклинаниями Духа, я сделал так, чтобы стража выпустила нас из города. Я чертовски устал и хотел спать, но надо было уехать как можно дальше из города. Несколько минут мне удавалось бороться со сном, а потом царство Морфея поглотило меня.
Когда я проснулся, солнце уже стояло в зените. Лошадь тихонько брела по пыльной дороге. Я ненадолго остановился у придорожной таверны, чтобы немного поесть и купить живого ягненка для своей сестры. Трактирщик очень удивился моему выбору, но ничего не сказал. Я привязал ягненка к клетке, где спала моя сестра, потом расплавил замок заклинанием и вернулся на козлы.
Вечером пришлось остановиться на краю небольшого леса. Разведя костер и отпустив стреноженную лошадь немного погулять, я принялся за скудный ужин. Ближе к полуночи из повозки выбралась моя сестра. Она села напротив меня по другую сторону костра и мы долго говорили о прошлом: оказалось ее, как и меня, какой-то маг сделал своей ученицей. Мы вспоминали родителей и деда, вспоминали наш дом, о своей жизни вампира Анабель ничего не рассказала, а я, в свою очередь, не рассказал ей, что случилось в том страшном подвале.
Утром мы продолжили наше, неожиданно начавшееся, путешествие. Что ожидает нас за впереди?

Слово «волшебник» приобрело современный смысл (человек, обладающий магическими способностями) примерно в середине XVI века. До этого грань между магией и философией была размыта. /сайт/

Волшебники описаны в легендах разных народов. Хотя все они наделены сверхъестественными способностями, их характеры различаются. В некоторых мифах волшебники ― положительные герои, в других ― злодеи.

Древнеегипетские маги

В Папирусе Весткара упоминаются несколько магов. Текст написан в эпоху Среднего царства (2040-1783 гг. до н.э.) или второго переходного периода (1715 - ок. 1554 гг. до н. э.). Эти легенды рассказывались при дворе Хеопса.

Весткарский папирус в Египетском музее, Берлин. Фото: CC BY-SA 3.0

В одной истории неназванный маг изготовил из воска крокодила, чтобы поймать любовника жены. В другой главный писарь фараона Снофру с помощью чар заставил воды озера расступиться, чтобы девушка нашла зелёный драгоценный камень, который обронила.

Рельеф, изображающий фараона Снофру. Фото: CC BY 2.0

В третьей легенде говорится о Деди, который жил в эпоху Хеопса. Он умел приращивать отрубленные головы животных.

Японский Мерлин

Другим чародеем, служившим при императорском дворе, был Абэ-но Сэймэй. Его часто называют японским Мерлином. Сэймэй жил в X–XI вв, он практиковал оммёдо ― смесь древней японской науки и оккультизма.

Сэймэй занимался экзорцизмом, изгнанием нечистых духов и делал предсказания. После его смерти появилось множество легенд, наделивших Сэймэя сверхъестественными качествами. Например, говорили, что он только наполовину человек, потому что его мать ― кицуне (дух лисы в японском фольклоре, может быть и добрым, и злым). Согласно другим легендам, уже в детстве он мог управлять демонами.

Абэ-но Сэймэй, рисунок Кикучи Йосаи. Фото: Public Domain

Злые волшебники

Не все маги имели положительную репутацию, как Сэймэй. Некоторые колдуны черпали мастерство от злых духов. Один из них ― Киприан.

Святой Киприан. Фото: Public Domain

Киприан был языческим колдуном. Чтобы завоевать любовь непорочной девушки Юстины, он заключил сделку с дьяволами в надежде приворожить её. Но демоны ничего не смогли с ней сделать. Поняв, что христианский бог сильнее его демонов, Киприан принял христианство.

Киприан и демон, манускрипт «Золотая легенда» XIV века. Фото: Public Domain

Маги часто упоминаются в знаменитом сборнике сказок «Тысяча и одна ночь». Как и Киприан до принятия христианства, многие из них были порочными.

Мученики Киприан и Юстина, казнённые по приказу римского императора. Фото: Public Domain

Один из самых известных ― африканский колдун, который обманом заставил Аладдина найти волшебную лампу для него. Менее известно, что Аладдин убил этого колдуна, и его брат захотел отомстить. Об их магических способностях говорится немного. Упоминается лишь, что второй колдун узнал о смерти брата благодаря некромантии.

Колдун заманивает Аладдина в волшебную пещеру. Фото: Public Domain

Ты наверное помнишь ту старуху, которая испекла колобок. Пекла пироги, а последним испекла колобок.
Он тогда у нее убежал. она его искала-искала, но не нашла. Решила, что старик его съел
Это давно было. А в этот раз опять праздник был. Вот она и решила опять пироги испечь.
Испекла она их и колобок испекла. Другой колобок, конечно.

Вот лежит Колобок на окне. И все ему за окном интересно.
Воробей прилетел, весь такой маленький и взъерошенный. Ему тоже интересно, что это на окне лежит. Захотел клюнуть. Колобок испугался и очень -очень захотел, чтобы он улетел. А Воробей и вправду почему-то улетел.

А Колобок тогда понял, что он гипнотизер и владеет магией. Спрыгнул он с окна за землю и покатился по тропинке, песенку поет:
"Я Колобок, Колобок...".

Навстречу ему Заяц бежит. Увидел Колобка, захотел его съесть. Колобок ему говорит:
"Не ешь меня - я тебе песенку спою". А сам посмотрел на Зайца и начал его гипнотизировать.
А Зайцу тут начинает казаться, что это и не Колобок совсем, а Улей с пчелами. Пчелы жужжат внутри Улея и вот-вот вылетят и покусают. Зайцу стало страшно и он убежал.

А Колобок опять катится по дорожке и песенку поет. Навстречу ему Лиса идет:
"Колобок, Колобок, я тебя съем"
-"Не ешь меня, я тебе песенку спою", - говорит Колобок, а сам начинает гипнотизировать.
А Лиса вдруг видит, что по тропинке идет охотник с ружьем.
Она его видит не четко как всегда, а по другому как-то. Но ведь идет же! Лису как ветром сдуло.

Тут Колобок решил, что с магией ему все нипочём и опять по дорожке покатился, песенку поет. Навстречу ему Волк.
"Колобок, Колобок, я тебя съем" . "Не ешь меня, я тебе песенку спою" - говорит Колобок. А сам начинает гипнотизировать. А надо сказать, что чтобы загипнотизировать, надо время. Хотя бы немного. А Волк был такой голодный. А от Колобка шел такой запах! В общем, Волк не стал ждать, когда ему песенку споют. Он сразу взял и съел Колобок.

Вот и все.

Вы думаете что волшебники могут быть только злые и добрые?
Вовсе нет. Волшебники могут быть так себе. По настроению. То злые, то добрые.
Один такой живет у нас в соседнем замке. Не так далеко. Сначала надо идти лесом, потом полем, потом перейти речку. Там его замок.

Как-то погода была плохая. Всю неделю лил дождь. Из дома нельзя выйти. Кругом грязь, лужи. Тучи ходят.
Настроение у волшебника испортилось. Дома он все дела переделал. И стало ему скучно невмоготу.

И вспомнил тогда волшебник своего старого приятеля, царя соседнего царства, с которым он дружил когда-то давно. Потом они поссорились и с тех пор никогда не ездили друг к другу в гости.

А у царя была дочка, прекрасная принцесса.
А так как настроение у волшебника было плохое, решил он эту принцессу заколдовать.

Как он это сделал я вам не скажу. Но только у принцессы вдруг тоже совершенно испортилось настроение. Стало ей скучно-скучно, ничего не хочет делать. Тоска, одним словом.
Вокруг нее бабки и няньки ходят. И песни ей поют и сказки рассказывают и пирогами ее соблазняют. А она лежит и никого видеть не хочет.

А надо сказать, что принцесса сама была немножечко волшебницей. А и где вы видели принцесс, которые хотя бы немножечко не были волшебницами. И согласитесь, недостойно принцессы вот так лежать и не уметь защищаться от колдовства. Но принцесса была еще маленькая и поэтому совершенно не умела этого делать.

А бабки и няньки тоже не умели, а в магии вообще ничего не понимали. И поэтому, как могли, старались помочь принцессе. Уж даже и доктора привели. Он и лекарства прописал, и припарки поставил. Но тоже не смог помочь.

А сосед -волшебник доволен был своим колдовством. Повеселел даже немного.

А в это время через наше царство проезжал один принц. И заехал он к нашему царю.
Узнал он о несчастье этом и решил помочь принцессе. Принц был красивый и очень добрый.
И к тому же учителем у него был Великий Маг. Он многому научил Принца. И Принц знал, как защищаться. Принц послал гонца с письмом к соседу-колдуну и вызвал его на честный поединок.

Ох, что же это было. Это же надо было видеть как боролись два мага.

Ни Принц ни Волшебник не вышли из своих замков. Но каждый начал колдовать у себя.

Волшебнику вдруг стало скучно-скучно. Захотелось лечь и спать-спать. Но он усилием воли стряхнул наваждение. Это было, ох, как трудно! Он уже не думал о Принцессе, а только о Принце.

Но и Принц уже тоже не думал о Принцессе. Он вдруг услышал прелестнейший голос, который звал его куда-то, в свой волшебный край, очень далеко отсюда. Никто не слышал этого голоса. Только он. Покоренный этим голосом, Принц встал, чтобы уйти, но вовремя понял, что это колдовство.

Вспомнив наставления Учителя, Принц сконцентрировался... Сильшейшие судорогии схватили тогда Волшебника так, что некоторое время он не мог подняться.
Но превозмогая это состояние, он расслабил свое тело и вновь начал колдовать.

Принца охватил дикий ужас. Он готов был бежать куда-угодно, зарыться в нору, чтобы никто не видел его. Но он не побежал никуда. Он сидел неподвижно, наверное целый час. Он понимал, что нет в этом замке причин для страха. Он понимал, что это колдовство. Страх ослабел. И Принц снова начал атаку.

Перед лицом Волшебника возникло Ужасное Чудовище, изрыгающее огонь и готовое вот-вот проглотить его.
Но старый Волшебник не дрогнул. Он знал, что сколь ужасным ни кажется Чудовище, оно не принесет ему вреда, так как оно рождено Воображением. Внутреннее спокойствие было его Защитой. Чудовище растворилось в воздухе и исчезло.

Так боролись они до ночи и сильно устали.

А утром дождь кончился и ярко светило Солнце. У Волшебника совершенно поменялось настроение.
Он стал опять добрый. И Принцесса совсем выздоровела.

А Царь написал письмо Волшебнику, в котором пригласил его в гости, и отослал письмо с гонцом.

В общем хорошо, когда тебя защищают Принцы. Но ведь надо и самой уметь защищаться.

Ты спрашиваешь: "Как?"
А этого я тебе не скажу. Это ты сама узнаешь, когда придет время.

Жил-был Волк.

Ходил он почти все время голодный и злой. Да и то сказать, капусту он не ел.
А предпочитал что-нибудь этакое. Например, зайца. Так-то.

А Заяц жил в том же лесу. И Волк ему не давал жить спокойно.

Вот сидит Волк и думает о Зайце. И знает Серый, что Заяц поскакал на поле морковкой полакомиться.
Знает, потому что способности у него такие. Встает Волк и бежит на то поле.

Но Заяц начеку все время. Он моркову ест, а сам все время о Волке думает. И тоже знает, что Волк на это поле вот-вот прибудет. Знает, потому что способности у Зайца тоже ого-го какие.
Заяц морковку за щеку схватил и долой с поля, поближе к крестьянским домам. Волк туда не сунется, побоится.

Да и лес большой. Когда в лесу Заяц гуляет, Волк и не знает куда идти.

Как-то пришел Заяц к одной знакомой Зайчихе на день рождения, подарил ей и цветок и капусту свежую.
Она капусту очень любит.

Хорошо они посидели. Были там еще две белочки-подружки, ежик и барсук. Гости чая выпили с сахаром.

А потом Заяц пригласил Зайчиху на танец. Совсем он забыл про Волка.

А дело к вечеру было. Гости все разошлись. Собрался и Заяц домой. Надо было ему перебежать поле знакомой дорожкой.
А Волк эту дорожку знал.

Бежит Заяц о Волке и не думает. А все мечтает о том, как он Зайчихе предложит выйти за него замуж, как они жить будут, какие у них детки пойдут.

А над полем Луна светит, а лес впереди чернеет. Зайцу страшно стало. Вспомнил Заяц о Волке. Приостановился. Думает. И тут понял он, что Волк рядом совсем, что он даже видит Зайца. Ох и испугался же наш Зайчишка.

Как он побежал! Аж дух захватило. Не догнать!

Волк опять ни с чем остался.

Вот так они и бегают: Волк за Зайцем, а Заяц от Волка.

А что поделаешь? Жизнь в лесу такая.

Щенок Борька сидел под скамейкой. Уже три дня.
Он сильно замерз и был совсем голодный.

Три дня он сидел под скамейкой и плакал. Никто не видел, что он плачет. Мимо шли такие веселые люди и собаки.
Борька смотрел на них и плакал.

Вот подбежали две девочки. Такие красивые и веселые. "Ой какой щенок!" – закричала одна из них и захотела взять Борьку на руки.
Но тут подошла мама, сказала что щенок грязный и увела девочек.

Потом прошел большой дог. Борька смотрел на него и видел, что Дог очень гордится собой и своим хозяином.
И еше Борька знал, что на завтрак Дог съел сосиску, и думает, что не мешало бы съесть еще пару.

Борька заскулил тихо. И тут же в него кто-то бросил палку и зарычал. То есть не зарычал, а закричал что-то по -человечески. Борька отошел и посмотрел, кто это.

Это был большой и нетрезвый мужчина. Он сел на лавочку, а Борька смотрел на него.

Он скоро понял, что еды у мужчины тоже нет, ни здесь, ни дома. Но у него было, что выпить.
Он достал бутылку из кармана и отхлебнул из нее. Потом встал со скамеечки и ушел, пошатываясь.

А Борька остался. Дог играл в сквере с красивой овчаркой. А люди шли мимо. И не видели щенка под скамейкой.

И тут Борька увидел Его. Он шел медленно. И Борька понял, что Ему грусно. Понял не потому, что умел читать чужие мысли, а просто сразу увидел это по походке и по взгляду.

И Он сразу увидел Борьку, и сразу понял что Борька голодный и ничей.

Он подошел, погладил Борьку, купил ему сосиску и позвал с собой.

Вот так Борька и нашел своего хозяина.

Я захожу в ванную, умываюсь, смотрю на себя в зеркало и краем глаза в зеркале замечаю висящую на крючке тряпочку.

Что-то неуловимо знакомое есть в ее очертаниях.

Я оборачиваюсь.

Нет. - Кто это?

Летящие складки одежды, длинные рукава, колпак на голове.

Ну, конечно же! - это звездочет.

Под шум воды, льющейся из крана, раздается легкий хрустальный звон и появляется звездочет. Он почти реален, только легкая дымка видна по контуру по его фигуры.

Почему ты здесь? - удивляюсь я

Я здесь, потому что тебе сейчас трудно - отвечает он - ты можешь только захотеть и я приду в тот же миг.

А ты можешь помочь мне?

Может быть. Cовсем немного. Но ты ведь и сама справишься.

"Смотри - это Звездочет", - говорю я входящему в ванную брату
Брат, однако, настроен скептически.

Если это Звездочет, то он должен уметь делать чудеса.

Я не клоун - говорит Звездочет - но если ты хочешь… Смотри!

Он протягивает ладонь и на ладони у него появляется маленькое блестящее колечко.

Надень его - предлагает Звездочет брату - это колечко дает силу и мудрость человеку, который его носит. Ты можешь владеть им до следующего вечера.

Брат надевает колечко и разочарованно вздыхает - ведь на пальце ничего нет!

Просто его не видно, - говорит Звездочет. Его никто не должен видеть.

Я чувствую его на пальце - соглашается брат. И тут же вновь приобретенная мудрость, соединяясь с врожденным великодушием начинает заполнять его душу.

А ей тоже что-нибудь, - кивает брат на меня.

А ей этого не надо - отвечает Звездочет - у нее все уже есть.

Равздается легкий хрустальный звон и Звездочет исчезает.

Утром я тороплюсь и почти забываю о нем, и только мельком смотрю на висящую на крючке тряпочку

А вечером я хочу его видеть. Просто хочу и у меня есть свободное время. Я смотрю на тряпочку, висящую на крючке, удивительно похожую очертаниями на Звездочета.

Раздается легкий хрустальный звон и появляется Звездочет.

Пришел и брат. Он только сейчас вспомнил, что на пальце у него надето волшебное колечко.
Днем у него было много дел, но совсем не было таких, в которых ему могла бы понадобиться сила и мудрость

Можно я еще немного поношу его?

Кажется, Звездочет сердит на брата.
- Нет, - говорит он - твое время истекло. Я не могу дать его тебе на больший срок. Ты не смог понять его силу за целый день и целую ночь и тебе не придется носить это колечко ни в этом воплощении, ни в следующем.

Он протягивает руку. И колечко оказывается у него на ладони. Звездочет поднимает руки в широких рукавах вверх и исчезает с легким хрустальным звоном.

Сейчас та тряпочка уже не висит в ванной. Но Звездочет и сейчас приходит ко мне.

Стоит только захотеть. Он появляется с легким хрустальным звоном и тогда в душе возникает необыкновенное чувство восторга от того, что я тоже могу войти в его волшебный мир.

Он приходит, потому что мне трудно сейчас.

Н.Козинцев

Мои руки устали. Мои руки устали от безделья. Никогда еще не уставали они так сильно. Никогда с момента рождения.С того самого момента, как я понял, что я маг Я знаю, что ямаг потому, что магическая сила переполняет меня. Она пульсирует в моем мозгу, бушует в грудной клетке, не умея вырваться на свободу, проникает электрическим напряжением в самые кончики моих пальцев.

Но я опоздал. Уже не существует ни гордых башен, ни надменных королей, в них обитающих, ни прекрасных принцесс,ради которых ломались копья, ни стремительных драконов, похожих на сноп искр вселенского костра. Говорят, что их никогда и не было, а это значит, что я не мог не опоздать.

Но от этого мне не становится спокойней, так как я знаю насколько всесильным я бы мог быть.

Ведь я маг , и меня могли бы слушаться и раскаленные вертела жерл вулканов, и любопытно выглядывающие из земли лепестки травинок. Но всего этого нет, а вокруг лишь обычные люди, как кучевые облака в сером утреннем небе - все разные, но и все одинаковые. И такие же одинаковые серые дома, заслоняющие небо без всякой нужды.

Я понимаю, что остался не у мира. Иногда у меня появляется желание просто создать тот мир который мне нужен. Ведь я маг Но здесь у меня не могло быть учителя, и я не знаю ни одного волшебного заклинания, ни одного колдовского движения руки, не умею плести магических сетей рун и не ведаю ни единого истинного имени. А те немногие заклинания, которые c могу придумать сам, оказываются не принадлежащими этому миру, и не работающими в нем.

Поэтому слабеют мои глаза, поэтому начинают дрожать мои руки, и я начинаю говорить слова не являющиеся заклятиями. И когда я их говорю, перед глазами моими встают ослепительно белые города, среди таких же белых равнин, и одинокие, как каждое дерево в лесу бредут по дорогам странники, помнящие то, что живет за бесконечным горизонтом. А за горизонтом этим, живут озера, показывающие изнанку мира, похожую на сам мир. И озер этих так же много, как взглядов диких и знающихкаждый свое необычных зверей, или как взглядов людей на улицах имеющих характер необъезженных лошадей городов, и у каждого из этих людей есть своя раскрытая книга истории. И восхищенные драконы с белыми парусами крыльев загадывают свои загадки. И очарованные девушки смотрят в зеркала распахнутых окон вслед тонкой паутине прошлого. И юные мудрецы добираются до тихих тайн мира, и насмешливые сфинксы ходят по хрустящим и теплым дорожкам, и ласковые единороги берут влажными губами диковинные, с непредсказуемым вкусом, плоды с протянутой навстречу ладони. Но все это живет только пока звучат мои слова. А после растворяется в притихшем воздухе. И я так устал от того, что эти слова не заклинания.

Ведь я маг

Александр Ромаданов

Я сидел в зале ожидания вокзала и скучал. Странные люди составляли расписание, перерыв между электричкой и дизелем составлял почти час и этот час надо было убить. К тому же ночь проведенная в сети давала о себе знать. С ног я не падал, но тело вело себя достаточно странно. Оно как бы растворялось в окружающем меня воздухе. Я зашел в буфет и купил пива, оно показалось мне безвкусным. Вообще все ощущения притормозились и я впал в какое-то полудремотное состояние, нечто среднее между бодорствованием и сном. Народу на вокзале почти не было, если не считать уборщицы, подметавшей пол.

Тут мое внимание привлек дурак, он сидел на столе в углу зала и что-то мычал. Мычание было довольно выразительным.

Ышли, пышыи - говорил он уборщице которая подметала пол, и совсем не обращала на него внимания. По всей видимости он был завсегдатем.

Пошел вон, дурак, - беззлобно она прогнала его с места, где еще не успела подмести.

Чео пы, чео пы, - недовольно пробормотал он и перешел в другой угол зала. Ходил он тоже неправильно, почти так же как и говорил, то есть походка с виду была похожа на нормальную, но отличалась невоспроизводимым подволакиванием ног, причем создавалось впечатление, что волочатся обе ноги одновременно.

В этот момент мое восприятие сыграло со мной злую шутку, я вдруг почуствовал, что моя поясница не работает как обычно и ноги двигаются странным образом. Я посмотрел на скамейку и увидел свое тело сидящим на ней и смотрящим на меня...

Если я ТАМ, то где же я здесь?

Отойди, дурак, - мне в ноги ткнулась метла.

Чего ты обзываешься, - хотел сказать я, но вместо этого произнес:

Чео ы ваешая, - Љрт,- выругался я удивленно.

Ну чего стоишь, как истукан, отойди, мне подметать нужно.

Я посмотрел на уборщицу и вдруг мое зрение перестало мне подчиняться, вместо нее я увидел желто зеленые тона, слекка окрашиваемые краснымы сплохами.

Чего, оглох что-ли - красные сплохи разгорелись чуть ярче, но опять сменились зелеными.

Я опять увидел вокзал, уборщицу с метлой, и себя сидящего на скамейке. Я встал и пошел по направлению ко мне, я (со скамейки) тоже встал и подошел вплотную.

Теперь ты понимаешь?, - спросило меня собственное тело, и взяло меня за руку.

Г"а - ответил я и обнаружил себя стоящим рядом с этим человеком, я держал его руку в своей.

Не трогайте его, он добрый, - вступилась за дурака уборщица, видимо подумав что я собираюсь сделать что-нибудь плохое. На его лице блуждала бессмысленная улыбка, лишь глаза не улыбались, а казалось смотрели ко мне прямо в сердце...

Я отпусти его руку и пошел садиться на дизель. Дизель наконец-то тронулся, я посмотрел в окно и увидел дурака. Он смотрел на меня и печально улыбался. Снег таял на его давно не мытой голове...

Монах, Зеленогорск, март 1997 года

Александр Ромаданов

Глубокий звук харамового колокола собирает всех на утреннюю медиатцию, монахи встают, одеваются и зевая цепочкой тянутся к выходу. На улице прохладно. Всех передергивает, теплое со сна тело не хочет отдаваться утренней прохладе. На камнях в монастырском дворе выпала роса и они блестят под утренним солнцем. Я тоже тянусь вместе со всеми в зал для медитации. Будда алмазным ножом отсекает все проявления нашего ума, приводящие к страданиям. Будда - хирург. Самое интересное, что он пилит сук на котором сидит. Как можно бороться с тем где ты существуешь, ведь сам Будда есть ни что иное как порождение нашего ума, Наш ум борется сам с собой. Воистину битва титанов. Интересно кто победит? Ум или ум?

Буммм - глубокий звук храмового колокола. Нет Будды, нет ума, нет алмазного ножа, нечего отсекать. Вот она природа Будды. Весь мир есть только игра нашего ума.

Храмовый колокол треснул

Как звонить звонарю?

На камни выпала роса,

Ноги мерзнут - одеваю сандалии.

Это просто.

Монах, Ленинград, март 1997 года

На заре зарождения мира грубой молодежи, стремящейся к познанию колдовского искусства, настоятельно рекомендовалось проявлять осторожность при встрече с могущественными старцами. Никто не мог оспаривать власть древних колдунов. Это на себе испытал несчастный Йоукахайнен.

Да и Вяйнямейнен не был уникален для своей эпохи, ибо имена прочих колдунов гулким эхом разносились по разрозненным столетиям. Кроме Вяйнямейнена в Финляндии были и другие колдуны: кузнец Ильмаринен, который создал мельницу, вечно перемалывающую соль, зерно и золото; Лемминкяйнен, который с помощью песни обращал песок в жемчуг; а в северных владениях — колдунья Лоухи, которая (если верить преданиям) однажды украла солнце и луну и спрятала их в черные горы. По русским степям бродил воинственный Волга Всеславич, обладавший умением изменять свой облик. В Ирландии были Катбад, знавший значение каждого часа, и бард Каирпре, который скидывал тиранов с трона стихотворными четверостишиями. На острове Мэн в Ирландском море обитал Мананнан Мак Лир. Его заклинания могли поднять туман, чтобы защитить границы королевства или обратить одного солдата в целую роту из ста бойцов.

Британию называли Островом Могущественных, и не без основания. В Уэльсе проживал Талиесин, сын волшебницы Керидвен. Мат, по прозвищу Древний, слышавший в вое ветра каждое слово, произнесенное на острове, также проживал здесь, как, впрочем, и его племянник Гуидион — творец иллюзий. На закате этой эпохи появился величайший из колдунов, коронованный волшебник Мерлин.

Не все из них отличались добротой, ибо жили в жестокое время, и некоторые — наподобие злой Лоухи — посвятили себя служению темным силам. Прочие — Йоукахайнен и Гуидион — в молодости отличались беспечностью в обращении с имеющимся у них оружием. Однако лучшие из них обладали душевной широтой, не уступающей магии, и служили заступниками и наставниками народов, обитавших поблизости. Такими были старый Вяйнямейнен, мудрый Мат, добродушный Мананнан и Мерлин.

Тогдашние колдуны работали в тиши, вдали от любопытных глаз, снимая или назначая правителей. Поэтому об их поступках мы знаем только по песням и легендам. Говорят, что колдуны по желанию могли повелевать ветрами и водами, изменять орбиты движения планет, волшебным образом создавать людские поселения там, где прежде не было ни одного человека, и изменять не только собственные, но и людские тела. Они лечили и насылали болезни или уродства. Кроме того, волшебники прошлого умели предвидеть будущее.

В более поздние времена, когда подвиги первых чародеев вошли в легенды, некоторые мужчины и женщины продолжали заниматься магией. Но эти люди обитали в мире, который постепенно утратил былую невинность. Проходили столетия, и ученые, поначалу духовенство, изучали окружающий мир, открывая элементы, формы и законы бытия. Для достижения вершин первобытной магии чародеям приходилось бороться с новым установленным порядком. Подобную деятельность рассматривали как вредное и злобное занятие.

Величайшие из колдунов, например, Фауст, иногда получали титулы, которые имелись у их прославленных предшественников. Таким образом, этих людей также называли колдунами и чародеями. Последнее слово является всеобъемлющим. Так, «колдун» означает, по сути дела, «мудрый человек», в то время как «чародей» обозначает деятельность колдуна, связанную со словами или заклинаниями. Но гораздо чаще наиболее могущественные из поздних продолжателей колдовского дела назывались магами или волшебниками, то есть людьми, которые могут предвидеть будущее. Самые скромные назывались ведьмами.

В большинстве случаев те, кто преуспел в колдовской магии, теряли природную мудрость и врожденную щедрость первых колдунов. Вместо этого они становились эгоистичными искателями затерянных или скрытых сил, учеными, использующими загадочные системы и сложные, таинственные науки, чтобы проникнуть в суть мистических явлений, которые, по их мнению, считались практически недостижимыми. Эти исследователи вступали на запретную почву и многие жестоко поплатились за знания, которые обрели в своих поисках.

Однако их темные изыскания находились в невообразимом будущем, по сравнению с той эпохой, в которой жил Вяйнямейнен и первые колдуны. Тогда земля была еще очень юной, а предметы окружающего мира менялись, словно опал, по крайней мере, так говорят летописцы.